Муниципальное автономное учреждение культуры «Чишминская районная межпоселенческая библиотека» муниципального района Чишминский район Республики Башкортостан
14 апреля 1908 года вышел первый номер юмористического еженедельника «Сатирикон»
14 апреля — а по старому стилю 1-го апреля — 1908 года в Санкт-Петербурге начал выходить еженедельный сатирический журнал «Сатирикон», быстро ставший чрезвычайно любимым у читателей.
«Сатирикон» родился в недрах редакции старого юмористического журнала «Стрекоза». Он также был популярен, но уже несколько «приелся» публике. Однажды на редакционное совещание «Стрекозы» пришел молодой сатирик Аркадий Аверченко, прежде выпускавший в Харькове журнал «Бич» и недавно переехавший в Санкт-Петербург. Поначалу новые коллеги встретили Аверченко без особого энтузиазма. Но в первые же дни знакомства Аркадий предложил несколько оригинальных и острых идей для карикатур и вскоре стал секретарем редакции.
Редакция «Сатирикона». 1909 год
Первый номер журнала «Сатирикон» вышел в апреле 1908 года. Через полтора месяца обе редакции объединились под новым названием. В работе над журналом, помимо Аверченко (после выхода нескольких номеров он стал главным редактором «Сатирикона») участвовали знаменитые писатели и поэты-сатирики Саша Черный, Тэффи, Петр Потемкин. Название журнала предложил художник А. Радаков. Вскоре с редакцией начал сотрудничать и писатель Александр Иванович Куприн. Присоединился к компании и Маяковский.
«Сотрудники «Сатирикона», — вспоминал Корней Чуковский, — молодого журнала, одно время были неразлучны друг с другом и всюду ходили гурьбой. Завидев одного, можно было заранее сказать, что сейчас увидишь остальных. Впереди выступал круглолицый Аркадий Аверченко, дородный мужчина, очень плодовитый писатель, заполнявший своей юмористикой чуть ли не половину журнала. Рядом шагал Радаков, художник, хохотун и богема, живописно лохматый…»
Первый номер журнала предварялся таким заявлением редакции:
«В «Сатириконе», как в зажигательном стекле, мы сосредоточим жалкую и кошмарную действительность и силою ядовитой сатиры будем „жечь сердца“, а буде некоторые читатели не верят, то сатириконцы доверительно им сообщают, что по отношению к этой самой действительности они держат в кармане — нет, не браунинг, а известную комбинацию „из трех пальцев“».
Редакция «Сатирикона». 1909 год
Первый номер журнала «Сатирикон». Апрель 1908 года
Но, пожалуй, главное отличие «Сатирикона» от всего, что существовало прежде — его авторам удавалось сочетать едкую и злую сатиру с тонким юмором, смеяться над пороками не столько жестко и жестоко, сколько весело.
Главной темой журнала была политическая сатира.
Один из современников писал: « (прежде — Прим. ред.) Была сатира, но не было смеха. Появление «Сатирикона» означало рождение смеха».
По этим ссылкам можно познакомиться с текстами Аркадия Аверченко и Саши Черного, публиковавшимися в «Сатириконе».
Поначалу в «Сатириконе» открыто и хлестко критиковали все, что считали нужным, — границ не было. Но времена становились все суровее, цензура все жестче. Все чаще в журнале выходили сатиры на темы, далекие от российской действительности — то о «турецком султане», то о «делах персидских». «Сатирикон» то и дело выходил с «белыми пятнами» и объявлениями редакции об изъятых из номера цензурой материалах.
В 1913 году был введен новый закон о печати. Журнал отреагировал на него карикатурой — редактор стоит над черным гробом и говорит: «Я, конечно, знал, что законопроект о печати будет отложен в долгий ящик, но я не думал, что этот ящик будет такой формы».
И действительно, новый закон фактически запрещал даже намеки на какое-либо инакомыслие в прессе. К тому же в редакции начались некоторые финансовые разногласия. Все это вместе привело к расколу. Группа сотрудников во главе с Аверченко начала издавать «Новый Сатирикон», «старый» же окончательно закрылся в 1914 году. «Новый Сатирикон» продержался до 1918-го — затем он был запрещен уже большевиками, «за контрреволюционную направленность».
Попытка возродить «Сатирикон» была предпринята в 1930-е годы русскими эмигрантами — литераторами, в том числе бывшими «сатириконовцами». Возрожденный «Сатирикон» вышел в 1931 году в Париже, но, несмотря на уникальный, звездный состав редакции — И. Бунин, В. Горянский, С. Горный, Дон-Аминадо (А.П. Шполянский), Б. Зайцев, А. Куприн, Саша Черный, художники А. Бенуа, И. Билибин, А. Гросс, М. Добужинский, К. Коровин — просуществовал недолго: вышло всего 20 его номеров. Не хватало средств на выпуск журнала, но, что важнее, не хватало по-настоящему живых тем для материалов: отрыв от родины, несомненно, сказывался на работе редакции.
В 1931 году Саша Черный в память об Аркадии Аверченко и дорогом его сердцу журнале сочинил такое стихотворение:
Над Фонтанкой сизо-серой В старом добром Петербурге В низких комнатах уютных Расцветал «Сатирикон». За окном пестрели барки С белоствольными дровами, А напротив Двор Апраксин Подымал хоромы ввысь.
В низких комнатах уютных Было шумно и привольно… Сумасбродные рисунки Разлеглись по всем столам. На окне сидел художник И калинкинское пиво, Запрокинув кверху гриву, С упоением сосал.
На диване два поэта, Как беспечные кентавры, Хохотали до упаду Над какой-то ерундой… Почтальон стоял у стойки И посматривал тревожно На огромные плакаты С толстым дьяволом внутри.
Тихий крохотный издатель Деликатного сложенья Пробегал из кабинета, Как испуганная мышь. Кто-то в ванной лаял басом, Кто-то резвыми ногами За издателем помчался. Чтоб аванс с него сорвать…
А в сторонке в кабинете Грузный медленный Аркадий, Наклонясь над грудой писем, Почту свежую вскрывал: Сотни диких графоманов Изо всех уездных щелей Насылали горы хлама — Хлама в прозе и в стихах.
Ну и чушь! В зрачках хохлацких Искры хитрые дрожали: В первом ящике почтовом Вздернет на кол — и аминь! Четким почерком кудрявым Плел он вязь, глаза прищурив, И сифон с водой шипучей, Чертыхаясь, осушал.
Ровно в полдень встанет. Баста! Сатирическая банда, Гулко топая ногами, Вдоль Фонтанки шла за ним К Чернышеву переулку… Там в гостинице «Московской» Можно вдосталь съесть и выпить. Можно всласть похохотать.
Хвост прохожих возле сквера Оборачивался в страхе, Дети, бросив свой песочек, В рот пихали кулачки: Кто такие? Что за хохот? Что за странные манеры? Мексиканские ковбои? Укротители зверей?..
А под аркой министерства Околоточный знакомый, Добродушно ухмыляясь, К козырьку взносил ладонь: «Как, Аркадий Тимофеич, Драгоценное здоровье?» — «Ничего, живем — не тужим… До ста лет решил скрипеть!»
До ста лет, чудак, не дожил… Разве мог он знать и чуять, Что за молодостью дерзкой, Словно бесы, налетят Годы красного разгула, Годы горького скитанья, Засыпающие пеплом Все веселые глаза..
